Шаги в ночи

Шаги в ночи

«Потому и вы будьте готовы, 
ибо в который час не думаете, 
приидет Сын Человеческий» (Мф. 24:44)

Хозяин дома уезжал.

Куда, зачем – никто не знал.

Он был так молод и красив,

Богат и знатен, полон сил!

Хозяин уезжал надолго.

А управляющего долгом

Было следить за всем в именьи

И ждать владельца возвращенья.

Отправился весенним утром.

А слугам как-то стало трудно

Найти теперь в себе ответ:

Работать с рвением иль нет?

А как уехал, то решили

Расслабиться. И не спешили.

Один лишь плакал, глядя вслед,

Хозяину. Кто с юных лет

Рабом жестокого владельца

Терпел побои, раны сердца.

Но как-то в дом явился он.

Услышав раненого стон,

Увидел мальчика-раба,

Всего в рубцах, в крови губа.

Взгляд ярости и состраданья

Запомнил мальчик в ожиданьи

Своей судьбы. Его купили,

И много денег заплатили.

Новый владелец уезжал,

Мальчонку бережно поднял,

На лошадь посадил с собой

И ободрил, и успокоил.

Когда же к дому подъезжали,

Фиделис – мальчика так звали –

Хозяина так полюбил,

В душе поклялся, что есть сил

Ему служить, кто с состраданья

От унижений спас, страданий.

С годами верная любовь

Была все больше, вновь и вновь.

Фиделис в доме выполнял

Труд небольшой: двор подметал,

Кормил сторожевых собак.

И все с любовью делал, так,

Чтоб избавителю служить

Усердно, чтоб с ним рядом быть.

Теперь хозяин их уехал.

Ну что ж. То службе не помеха.

Недели быстро пролетают,

Когда ты нужным делом занят.

«Когда хозяин возвратится,

Вот, - думал мальчик, - удивится.

Во всем дворе так будет чисто,

Собаки будут крепки, быстры».

И мальчик с ещё большим рвеньем

Стал делать свои порученья.

Уже и осень наступила –

Хозяина не видно было.

Но вот пронесся среди слуг

О праздничном банкете слух.

«Может хозяин возвратится?» –

Думал Фиделис. И молился.

И, когда праздник тот настал,

Он с радостью явился в зал.

От яств там ломятся столы.

И горы мяса. Две овцы

Были пирующим забиты.

Вино и фрукты не забыты.

А управляющий бокал

Поднял и речь свою сказал:

«Пришло известие о смерти

Хозяина. Вы мне поверьте.

И всё его теперь именье

Уходит под моё владенье».

Фиделис, новость услыхав,

Из зала выйдя, зарыдал.

Огромные сторожевые псы,

Почуяв горе, подошли

И к мальчику всё прижимались,

Обнюхивая, утешали.

Из зала слышен пир горой,

Вино лилось большой рекой.

Фиделис у двери лежал

И слёзы горя утирал.

Но псы внезапно зарычали

И с громким лаем побежали,

Вдруг радостно рванув вперед, -

Знакомый кто-то им идет.

А во дворе, где лунный свет,

Стоит знакомый человек.

Фиделис, как его узнал,

Ему навстречу побежал.

«Здравствуй, Фиделис, - господин

Ему сказал. – А ты один

Меня встречаешь. Где же все?

И что же там за шум и смех?»

«Они решили, что, увы,

К нам больше не вернетесь Вы», -

Фиделис, плача, говорил.

Хозяин вновь его спросил:

«А как же вышло, мой малыш,

Что ты в том зале не сидишь?

И почему один рыдаешь

И смерть мою не отмечаешь?»

«Я был рабом, и я страдал.

Никто меня не утешал.

Все издевательства, пинки

Терпел хозяйской я руки.

А Вы, увидев эту сцену,

Дали неслыханную цену,

Чтобы меня от них спасти,

В свой дом с любовью привезти.

Я обещал Вам верным быть.

Как мог об этом я забыть?»

Фиделис слезы утирал.

Хозяин, выслушав, сказал:

«Один ты верным был слугой.

Отныне будешь сын ты мой».

Мы ждем Христова возвращенья?

И служим ли Ему со рвеньем?

И каждый день, и каждый час

Готовы ль мы Его встречать?